Путин бросил Сирию
12- Владимир Дубровский
- 11.12.2024, 13:29
- 5,878
Теперь Украина может победить.
Падение режима Асада действительно увеличивает шансы на победу (да, именно победу!) Украины в войне, хотя связь здесь непрямая.
Победа для Украины и Запада — т. е. стабильный мир, живущий в порядке, основанном на правилах, — невозможна без смены режима в России, которой тот же Запад боится. И небезосновательно!
Президент США Джо Байден никогда не отважился бы на действия, приближающие такую смену, хотя и говорил когда-то об этом. Все возможности, которые предоставлялись в последние годы, были последовательно упущены, а действенные меры — такие, как герметизация и снижение ценового потолка на российскую нефть — не применялись.
Будущий президент США Дональд Трамп решительнее, но он пока все делает для того, чтобы сойтись с Владимиром Путиным «где-то посередине» — несмотря на то что Владимир Путин уже давно говорит, что «воюет с Америкой».
Предлагается — в ультимативной форме — компромисс, но он касается не самого суверенитета Украины, а только территорий: Трамп меньше всего хочет повторить «подвиг» предшественника в Афганистане, где террористам пришлось отдать страну целиком. Тут важно, что любые действенные гарантии от продолжения российской агрессии, естественно, неприемлемы для Путина, потому что его настоящая цель — уничтожить Украину как государство и нацию, а не просто отхватить кусок ее территории.
Главный шанс Украины описан Борисом Джонсоном: Путин, не получая желаемого, начнет быковать, и тогда Трамп (вместе с остальными сомневающимися) убедится, наконец, в его недоговороспособности и согласится принять риски, связанные со сменой режима в России в качестве меньшего зла. Здесь главная опасность — что Путин согласится.
Но попытка перемирия приведет к дестабилизации (подогретой Кремлем) в Украине, и на этом все закончится. В частности, Валерій Пекар вполне резонно заметил в своем анализе сценариев, что Путин, как бывший кагебешник, скорее будет не переть «в лоб», а попытается обвести Трампа вокруг пальца. Фиона Хилл хорошо описала, как это происходило раньше.
Однако Путину очень трудно и опасно отступать — не только психологически, но и, главное, с точки зрения его власти в России. Он пошел ва-банк – на уничтожение украинской государственности и идентичности, еще и в конституции зафиксировал присоединение четырех украинских областей. Между тем, он не просто диктатор (строго говоря, полноценным диктатором он пока не стал), а «верховный пахан» мафиозного государства. Которое так названо не потому, что там «правит мафия», а потому что оно устроено как мафия. Т. е. его власть — не от бога, а держится на самосбывающихся ожиданиях подчиненных. Такой пахан не может дать слабину (а слабиной в мафиозныхх кругах, да и вообще в русской культуре, считается компромисс), не имеет права на ошибку, и вообще должен быть кругом «альфа-самцом».
И надо помнить, что Путин разок уже зашкварился – во время пригожинского путча, когда струсил, сбежал и оставил подчиненных разгребать ситуацию. Это, как ни странно, сошло ему с рук — вероятно потому, что Пригожин был еще более страшной альтернативой. Та история уже подзабылась, но при любой серьезной разборке снова всплывет.
А провал в Сирии — совсем свежий, и после него соглашаться на компромисс, включающий отказ от главных «целей СВО» — еще труднее и рискованнее: получается, что отступление – уже «система», а не случайность.
Плюс, все отступления — сначала из Армении (из Нагорного Карабаха), теперь из Сирии — объясняются и оправдываются «высшим приоритетом», каковым для Путина, очевидно, является уничтожение Украины. Это, кстати, сильное косвенное доказательство того, что Путин пошел ва-банк и поставил все на победу в Украине.
И если он теперь откажется от борьбы за нее, то ему вспомнят и все «неприоритетные» поражения. Чем их больше — тем труднее ему отказаться от главной цели, ради которой все жертвы, ибо тогда неизбежно встанет вопрос о всех предыдущих отступлениях. Тем больше шанс на реализацию прогноза Бориса Джонсона.
Таким образом, крах одного диктатора сужает пространство для маневра для другого и увеличивает наши шансы на победу.
Владимир Дубровский, The Moscow Times